Первая часть
Вторая часть
Третья часть
Четвертая часть
Пятая часть
Часть 6. Все новое - хорошо забытое старое
Добравшись до своей комнаты, Гарри тут же схватил открытку, данную Томом, и, завесившись пологом, нервно закусил костяшку указательного пальца, пытаясь сформулировать мысль. Хотелось поговорить, потому что в переписке, даже личной и тайной, все равно всего не выскажешь, но до следующей встречи была как минимум неделя, а может, и больше, ведь то, что Гарри будет находиться в Министерстве, совсем не означало, что он будет там рядом с Томом. Однако особого выбора у него не было, и пришлось кратко описать беседу с Дамблдором, его намеки и предложение обучаться работе с памятью.
Как ни странно, но ответ пришел почти мгновенно, словно Том держал карточку при себе.
«Как у тебя с окклюменцией?»
— И это все, что тебя интересует? – фыркнул Гарри под нос. – Я тебе вообще-то про его грязные намеки рассказал.
Но сам написал:
«На том же уровне, что и пятьдесят лет назад».
«Значит, все плохо?»
«Я рассказывал. Ничего не изменилось», — ответил Гарри.
Том на это ничего не написал, и Гарри решил не настаивать. Он засунул карточку под подушку и спустился в гостиную.
День тянулся медленно. В основном ребята обсуждали вчерашний визит в Министерство и беседы с Дамблдором. Насколько Гарри смог понять, директор всех спрашивал про то, в какой отдел они попали и кто у них куратор. Гарри снова большей частью слушал, не встревая в обсуждения.
Вечером, уже лежа в кровати, он вновь достал открытку и с удивлением заметил на ней несколько сообщений, тон которых явно повышался от одного к другому.
«Как ты смотришь на то, чтобы продолжить занятия окклюменцией?»
«К сожалению, лучшего специалиста, чем Снейп, я в этой области не знаю».
«Есть еще Малфой, но он слишком скользкий, я не могу доверять ему полностью».
«Гарри?»
«Гарри, ответь, это важно!»
«Гарри, это из-за Снейпа?»
«Что за ребячество? Это очень серьезный вопрос!»
«Ты что, держишь карточку в спальне?»
«Ты что, идиот?!»
Гарри видел, что последние сообщения шли уже поперек открытки по самой кромке и был уверен, что Том написал бы что-то еще, если бы на карточке осталось место.
«Прости, я не подумал, что нужно носить ее с собой», — повинился Гарри.
Ответ пришел мгновенно:
«Твой возраст по факту приближается к сотне, а ты иногда все еще такой…»
«Какой?»
Ответа не было.
«Ну, извини», — Гарри осознал, что сделал глупость, и Том, по сути, прав.
«Ты сам просил экстренную связь. Я тебе ее дал, но когда это действительно нужно, с тобой невозможно связаться. Если я стану появляться в Хогвартсе слишком часто, Дамблдор заподозрит меня не просто в любви к юным мальчикам, а в преступных чувствах к одному конкретному…»
«Извини, я не подумал», — повинился Гарри.
«Чудесно! Что с тобой сделаешь? Ладно. Теперь о важном: что насчет Снейпа?»
Гарри задумался. Былой ненависти к Снейпу он не испытывал. Сейчас, спустя столько лет, он даже толком не мог вспомнить, из-за чего между ними возникла эта конфронтация и почему сам Гарри вел себя с ним так дерзко. Оставалось узнать, как в настоящем времени к нему относился сам Снейп.
«Я не знаю. А он согласится?»
«Снейп не против. Он учился с твоими родителями, но резкого неприятия в связи с моей просьбой не высказал».
«Значит, можно попробовать», — нерешительно вывел Гарри.
«Тогда завтра отправляйся в Хогсмид – разрешение Флитвику я выслал – и в полдень зайди в «Три метлы». Поднимешься на второй этаж. Розмерта позволит. Мы будем ждать тебя в первом номере».
«Хорошо».
«Тогда спокойной ночи».
Гарри тоже пожелал «спокойной ночи». Том больше не откликнулся.
Утром, сразу после завтрака, Гарри сходил к Флитвику, чтобы узнать, можно ли ему покидать Хогвартс, и когда тот ответил утвердительно, тут же собрался в Хогсмид. По дороге к нему присоединилась Луна.
— Я не помешаю? – поинтересовалась она.
— Ну… я в «Три метлы», но не за сливочным пивом, — улыбнулся Гарри.
— Я не пойду с тобой туда, что бы ты ни задумал, — на полном серьезе ответила она. – Мне нужно на почту. Папа прислал новый выпуск «Придиры», а это целая стопка, сова просто не донесет. Потом я раздам ее нашим ребятам в Хогвартсе.
— Если ты меня подождешь, то я помогу донести журналы, — с сомнением проговорил Гарри, так как не знал точных планов Тома и насколько ему самому придется задержаться.
— Было бы неплохо. Папа против применения магии, приходится таскать их вручную. Давай я подожду тебя у мадам Паддифут?
— К ней от почты далеко идти, — покачал головой Гарри, вспомнив свой единственный поход в это заведение в прошлом. – Ты лучше зайди в «Три метлы», я как освобожусь, сразу пойдем обратно.
— Хорошо, — кивнула Луна. – Спасибо.
Оставшуюся часть дороги они проделали молча, а в Хогсмиде разошлись по сторонам: Гарри в таверну, а Луна на почту.
В «Трех метлах» народу было совсем немного. До полудня оставалось еще около сорока минут. Гарри не хотел маячить на глазах у посетителей, поэтому сразу решил подняться наверх. У лестницы его перехватила мадам Розмерта, но узнав, что он в первый номер на встречу, проводила туда чуть ли не с поклонами.
В номере еще никого не было, и Гарри принялся нервно расхаживать туда-сюда, не зная, чем себя занять. Обстановка была достаточно роскошной и даже немного вычурной. Золотые шнуры, лепнина, изогнутые ножки, слишком дорогая для таверны мебель, больше подходящая королевским покоям. В комнате весело горел камин, на столике между диваном и креслами были сервированы легкие закуски. Сбоку от камина каким-то чудом втиснулись массивный письменный стол и кресло с высокой спинкой, чем-то напоминающее трон. Кроме входа в номере было еще две двери, и Гарри заглянул в каждую. За одной скрывалась узенькая уборная с умывальником и неким подобием душа, за другой оказалась спальня с огромной кроватью под тяжелым и каким-то вульгарным балдахином бело-розового цвета. Гарри быстро захлопнул дверь спальни и отскочил от нее, словно ручка жглась. Он занервничал сильнее и с тоской вспомнил те времена, когда встречи и общение с Томом были легкими и не имели двойного дна. Казалось, эти незамутненные годы приснились ему во сне, потому что чем старше становился Том, тем более неловко рядом с ним чувствовал себя Гарри.
Наконец снизу, из холла послышался бой часов – настал полдень, и дверь резко распахнулась. Гарри невольно дернулся за палочкой: слишком уж мантия и маска вошедшего напомнили ему убранство Пожирателей смерти. Но посетитель быстро скинул капюшон и маску, оказавшись Томом. Только пришел он не один. Следом за ним в комнату вошел еще один человек точно в таком же наряде. Гарри пристально вглядывался, пытаясь понять, кого же привел с собой Том, пока мужчина не закрыл дверь и не снял маску. Гарри вздрогнул и все же выхватил палочку из креплений на рукаве.
— Спокойно! – Том в мгновение ока оказался рядом и перехватил его руку. – Что на тебя нашло?
— Обратили ли вы внимание, что на него не действуют чары, наложенные на наши мантии? – как ни в чем не бывало спокойно спросил Снейп, даже не отреагировав на жест Гарри.
— Да он вообще необычный парень, — кивнул Том, подмигнув Гарри и выпустив его руку из захвата.
— Здравствуйте, — Гарри вдруг вспомнил про вежливость и про то, что сейчас он общается не с Томом, а с министром магии. – Какие чары?
— Чары отвлечения внимания, — хмыкнул Том, почему-то вызвав недовольную гримасу Снейпа. – Это мантии невыразимцев – новейшая разработка.
— Вообще-то, это секретная информация, — возмутился Снейп.
— Вы сами только что ему про чары рассказали, что ж тут теперь секретного? Но оставим все это, у нас не так много времени. Итак, господа, позвольте представить вас друг другу в силу сложившихся обстоятельств. Гарри, это Северус Снейп, наш ведущий специалист Отдела тайн. Он лучший в Британии зельевар и окклюмент. А это – Гарри Поттер, наш гость из далекого прошлого и мой подопечный до окончания Хогвартса.
Гарри дернулся от слов Тома и возмущенно посмотрел на него:
— Мне кажется, мы не собирались сообщать об этом кому бы то ни было.
— Не волнуйтесь, мистер Поттер, я принес мистеру Риддлу Непреложный обет молчания, — вежливо склонил голову Снейп. – Все, что будет сказано здесь – останется между нами.
— По-моему, ты меня недооцениваешь, — хмыкнул Том и вновь стал серьезным. – Теперь давайте к делу. Вы оба знаете, зачем мы здесь, но повторю еще раз: мне бы не хотелось, чтобы Дамблдор без зазрения совести копался в мозгах у Гарри, потому что в этой голове, — Том постучал пальцем по его виску, — хранится много конфиденциальной информации.
— Так не проще ли было бы… — начал Снейп, разглядывая Гарри с интересом энтомолога.
— Нет, память мы ему стирать не будем, — оборвал его Том, — так как в ней есть информация, которая еще послужит на благо магической Британии.
— Кхм… Я вообще-то тут и все слышу, — вклинился в их диалог Гарри.
— Мы знаем, — кивнул на это Снейп. – Ну что, приступим?
— К чему? – недоверчиво покосился на него Гарри.
— К знакомству, — ядовито фыркнул Снейп. – Чтобы заниматься с вами окклюменцией, мне нужно знать ваш примерный уровень защиты и способности к магии. С вами кто-то уже занимался?
— Д-да, — отвечать на этот вопрос Снейпу было более чем странно. – Но мы не слишком далеко продвинулись.
— Какие техники вам объясняли? – Снейп встал напротив Гарри, а Том уселся в кресло и налил себе из кувшина в бокал, должно быть, вина.
— Техники? – удивился Гарри. – Мне говорили: «Защищайтесь!», ну и… я пытался. Один раз даже получилось.
— Хм… Самый примитивный способ. Подходит только в том случае, если нет контакта ученика с учителем, — пояснил Снейп. – Вы по какой-то причине не любили вашего учителя?
— Ну… да, как и он меня, — смутился почему-то Гарри. Объяснять это Снейпу, который, похоже, относился к нему абсолютно спокойно, казалось странным.
— Есть несколько методик, при помощи которых можно оградить мозг от вторжения. Растворение, поглощение, и самый редкий, но при этом самый примитивный – защита, который подразделяется в свою очередь на два: барьер и атака. К какому конкретно способу вы прибегли в тот раз, когда вам удалось защититься?
— Эм… — Гарри не знал, что ответить, так как Снейп из прошлого ему ничего не объяснял, в отличие от этого.
— Мистер Риддл, вы говорили, что он знаком с азами, но, похоже, это вообще чистый лист и тут нужно все начинать с нуля, — обратился Снейп к Тому.
— У нас очень мало времени, — досадливо поморщился Том. – Когда Дамблдор назначил тебе первое занятие?
— На следующей неделе, — вздохнул Гарри.
— Ладно, давайте тогда хотя бы проверим его умения, — в свою очередь вздохнул Снейп. – Присядьте, мистер Поттер, зачем отбивать колени в случае падения?
Гарри поразился, что Снейп, кажется, только что позаботился о нем. Это вызвало такой когнитивный диссонанс, что Гарри послушно исполнил его просьбу и прослушал следующий вопрос.
— Гарри? Ты здесь? – окликнул его Том. – Мистер Снейп задал тебе вопрос.
— А? Да, простите, я просто… — он с опасением посмотрел на Снейпа.
— Я спросил, испытываете ли вы по отношению ко мне какие-то негативные чувства, эмоции? – чуть закатил глаза тот.
— Эм… нет, — ответил Гарри, прислушиваясь к себе и понимая, что не врет. Этот Снейп, несмотря на знакомую, хотя и более ухоженную внешность, был, кажется, совершенно не таким, как его альтер эго из прошлого.
— Отлично, тогда можем для начала попробовать «поглощение», так как это самый легкий способ, а потом, если будут результаты, попытаемся освоить и более сложное «растворение». Как вы считаете? – обернулся он к Тому.
— Я считаю, что специалист здесь вы, поэтому работайте. У меня есть некоторые дела, я не буду вам мешать, — с этими словами Том достал из кармана конверт и начал вынимать оттуда бумаги, которых неожиданно оказалось достаточно много.
— Чары незримого расширения? – решил уточнить Гарри.
Том на это только кивнул. Гарри некоторое время наблюдал за ним, но потом все же смог полностью сосредоточиться на словах Снейпа, который, на удивление, не пренебрегал объяснениями и сжато, но весьма понятно рассказывал о практиках окклюменции и о том, как проще и лучше всего достичь результата. Они потратили на теорию достаточно много времени, пока Гарри вдруг не вспомнил, что его ждет Луна.
— Ой, простите, меня внизу подруга ждет. Можно я схожу, предупрежу ее, чтобы она возвращалась в школу без меня?
— Какая еще подруга? – тут же оторвался от своих бумаг Том, недовольно нахмурившись.
— Мы учимся на одном факультете, — пояснил Гарри.
— Хорошо, мистер Поттер, сходите, а когда вернетесь, думаю, можем попробовать простейшие практики, — милостиво разрешил Снейп, вызвав удивление у Гарри. Он был уверен, что Снейп из его прошлого уже прошелся бы по нему язвительным комментарием, а то и вовсе выгнал вон.
Гарри быстро спустился на первый этаж и не сразу отыскал глазами Луну, которая забилась за самый дальний столик, еле видневшийся из-за барной стойки. Перед ней стоял бокал сливочного пива и возвышалась приличная стопка журналов.
— Прости, Луна — подошел к ней Гарри, — я не смогу тебя проводить, мне нужно еще задержаться и я не знаю, сколько это займет времени.
— Хорошо, — покладисто согласилась Луна, поднимаясь, — тогда я пойду.
— Подожди, — удержал ее Гарри за руку. – Оставь журналы, я донесу.
— О, Гарри, — раздалось над ухом вкрадчивое, — не познакомишь меня с твоей подружкой? – Гарри резко обернулся, с удивлением обнаружив стоящего почти вплотную к нему Тома, который улыбался своей самой приторной улыбкой, знакомой еще с юности, которая не приносила его собеседникам ничего хорошего. – Хотя, думаю, что девушка и так знает, кто я. Но вот кто таинственная собеседница моего… подопечного, я, увы, не знаю. Вам не кажется это верхом несправедливости, мисс?
— Это Луна Лавгуд, — спешно представил Гарри растерянную Луну, — мы учимся на одном факультете, только она на шестом курсе.
— О, не дочь ли вы мистера Ксенофилиуса Лавгуда? – вежливо поинтересовался Том, и Гарри показалось, что его агрессия немного схлынула.
Луна смущенно кивнула в ответ, а Гарри поспешил объяснить ситуацию:
— Мистер Лавгуд присылает Луне «Придиру» для распространения в Хогвартсе, и я обещал ей помочь донести его до школы.
Том, казалось, только сейчас заметил стопку журналов на столе.
— О, это весьма похвально с его стороны, — он раскрыл верхний номер. – Ваш отец своими статьями приносит большую пользу магическому сообществу, и мы очень ценим это. Но, Гарри, ты освободишься еще очень не скоро, поэтому советую тебе отпустить девушку в школу, чтобы она зря не ждала, а я организую ей сопровождающего, который поможет с доставкой.
Том обернулся и поманил кого-то пальцем. За его спиной тут же, словно по щелчку, появился его секретарь.
— Теренс, помоги, пожалуйста, мисс Лавгуд донести до школы журналы и смотри, чтобы девушка не заскучала в твоем обществе, потому что Гарри сможет составить ей компанию еще не скоро, — распорядился Том и пристально посмотрел Хиггсу в глаза.
Гарри не был уверен, но ему показалось, что Том передал какой-то ментальный приказ, хотя понятия не имел, овладел ли тот за эти годы навыками Волдеморта из прошлого.
— Спасибо большое, но я… — попыталась отказаться Луна, но Том мило ей улыбнулся и вежливо сообщил, что отказ не принимается.
Когда Луна с Теренсом покинули «Три метлы», Том повернулся к стойке, где все это время, оказывается, прямо возле них топталась мадам Розмерта.
— А теперь, пожалуй, можно и пообедать, — кивнул он ей, и, поманив Гарри за собой, направился к лестнице.
— Ты что, даже в выходные за собой секретаря таскаешь? – не удержался от шпильки Гарри, пока они поднимались.
— Я плачу ему за это немаленькие деньги, — отмахнулся Том.
— Не ты, а твои избиратели, — фыркнул Гарри.
— Они меня выбрали, а значит, должны мириться с моими причудами, пока я действую в рамках закона и в их интересах, — пожал плечами Том. – И если мне в выходной день нужны личный секретарь и весь Аврорат, то все они будут меня сопровождать, и получат за это двойную оплату.
— Ага, личный секретарь для личных целей, — пробурчал Гарри.
Они уже достигли дверей номера. Том резко остановился и повернулся.
— А ты ревнуешь?
— Мне просто не понравилось, как ты поступил с Луной.
— То есть, отправил с ней помощника донести тяжести, пока ты – ее рыцарь – занят? – ехидно усмехнулся Том.
Гарри не нашел, что на это ответить, и лишь закатил глаза. Том хмыкнул и толкнул дверь номера, где их терпеливо ждал Снейп. Стоило им устроиться на своих местах, как в комнату, коротко стукнув, зашла мадам Розмерта, левитируя перед собой огромный поднос, наполненный источающими аппетитный аромат блюдами.
Снейп пытался отказаться от обеда, но Тому стоило лишь сказать с какой-то особой интонацией: «Я настаиваю!», как все возражения разом отпали. Гарри перечить даже не пытался, чувствуя, что Том зол на него.
После обеда Том вновь занялся своими делами, а Гарри со Снейпом перешли к практическим занятиям. Как ни странно, но буквально после пары пробных попыток у него начало что-то получаться. А к вечеру ему удалось выстроить весьма неплохую защиту, которую Снейп преодолевал далеко не с первого раза. Это вдохновило Гарри. Наконец, Снейп остановил занятие и сообщил Тому:
— Ну что я могу сказать? Для первого урока весьма неплохо. Вряд ли Дамблдор станет использовать глубокую легилименцию – это слишком заметно, а при поверхностной мистеру Поттеру удается блокировать попытки проникновения в разум.
Похвала Снейпа оказалась для Гарри совершенно неожиданной и, что уж говорить, весьма приятной. Том оторвался от своих бумаг, внимательно выслушал Снейпа и благодарно ему кивнул.
— Хорошо. Надеюсь, на первых порах этого будет достаточно. Дамблдор сильный маг и отличный легилимент, недооценивать его не стоит. Благодарю вас, Северус, — с этими словами Том достал из кармана кошель и протянул его Снейпу. – Время и место следующего занятия согласуем с вами завтра.
Снейп без всяких возражения принял оплату, поклонился и, попрощавшись, вышел из номера.
— Ты договорился с ним за деньги? – стоило закрыться двери, возмущенно прошипел Гарри. – Сколько ты ему заплатил? Я все верну!
— Ох, Гарри, Гарри, это такие мелочи, — потянулся Том и собрал свои бумаги. – Да и кто бы согласился работать бесплатно в свой выходной? Увы, Снейпу я двойную оплату за рабочее воскресенье заплатить не могу, как Теренсу, — хмыкнул Том, как-то опасно близко подошел к Гарри и навис над ним. – Ну что, будем считать, что день прошел не зря, не правда ли? И окклюменцию начал осваивать, и с девушкой своей меня познакомил.
— Спасибо за урок, — отступил Гарри, но Том шагнул следом за ним. – А Луна мне не девушка. Мы всего лишь дружим.
— Точно? – придвинулся еще ближе Том, так что Гарри почувствовал на своем лице его дыхание и невольно сглотнул, чувствуя себя очень некомфортно. Таких ощущений за все время общения с Томом Гарри еще ни разу не испытывал. Если раньше с ним всего лишь заигрывали и соблазняли, то сейчас Том пытался подавить его, и Гарри совершенно не нравилось это.
— Я не привык тебя обманывать, — невольно попятился он, но Том, как приклеенный, двигался за ним, пока Гарри не уперся в стол. – Мы с Луной дружили в том мире. И здесь мне тоже удивительно легко удалось найти с ней общий язык. У меня кроме нее особо и друзей-то нет. Разве что Невилл.
— Ах, еще и Невилл! – хмыкнул Том, и глаза его опасно блеснули. Гарри даже на миг показалось, что в них мелькнули красные искры. – Кто такой Невилл?
— Какая разница! – возмутился Гарри и уперся Тому в грудь ладонями. – Мне что, уже и друзей иметь не положено?
— Друзей иметь… точно не положено, — накрыл Том его ладони своими. – Мог бы и рассказать мне, что нашел хм… подружку.
— Когда бы? – возмутился Гарри и попытался вырвать ладони, но Том лишь крепче прижал их к себе. – Мы просто друзья, пойми ты! Никакого влечения я к ней не испытываю!
Гарри раздражало, что ему приходится оправдываться, но аура Тома сделалась удивительно тяжелой, словно он заполнил собой все свободное пространство комнаты.
— А желания? – выдохнул Том, склонившись к его уху. От его шепота по телу Гарри поползли мурашки, скапливаясь в паху легким возбуждением. Прошло уже столько лет, но тело, а может, и разум Гарри все еще помнили, как хорошо ему было в день выпускного в этих уверенных руках.
— К-какого?.. – Гарри и сам не понял, о чем спрашивает, с трудом ориентируясь в происходящем.
— Плотского, — мурлыкнул Том ему на ухо и протяжно лизнул мочку, перейдя на шею, чем вызвал невольную и весьма заметную дрожь.
— Не… — Гарри стало трудно дышать, хотелось прижаться сильнее, в горле зарождался стон, который он с трудом смог проглотить.
Том мягко прошелся губами по незащищенной коже шеи, лизнул сумасшедше бьющуюся жилку пульса и вдруг… резко отстранился и как ни в чем не бывало произнес:
— Ну и отлично, Гарри, встретимся в пятницу в Министерстве. Напишешь, как прошла ваша встреча с Дамблдором. До свидания. — И, не дав Гарри даже попрощаться, быстро покинул комнату.
Гарри еще какое-то время пытался вспомнить, как дышать и что он вообще тут делает. Неожиданно на него накатила злость за манеру Тома сбегать после таких вот моментов, и это помогло ему прийти в себя.
Выйдя из номера, Гарри с удивлением увидел, что время уже перевалило за шесть вечера, и, чтобы не опоздать в школу до закрытия, припустил в сторону Хогвартса бегом.
Взбудораженный последними событиями, Гарри не пошел на ужин, а отправился сразу в спальню. Завесившись пологом, он долго ворочался в кровати, вспоминая прошедший день, и вместо того, чтобы воспользоваться уроками Снейпа и попытаться самостоятельно заниматься окклюменцией, Гарри мысленно прокручивал в голове жесты, слова и интонации Тома.
Лишь когда в комнату пришли одногруппники, Гарри немного взял себя в руки и смог-таки отбросить все ненужное и очистить перед сном разум, как учил его Снейп. Это, как ни странно, помогло ему заснуть почти мгновенно.
И только утром, придя на завтрак и заметив за столом Луну, Гарри вспомнил про Хиггса и ревность Тома.
— Привет, — поздоровался он, садясь рядом. – Прости, что вчера так получилось.
— Привет, Гарри, — ласково улыбнулась ему Луна. – Ничего страшного. Теренс оказался весьма приятным молодым человеком. Он мне помог. С ним было интересно. Он столько всего знает! Мы проболтали до самой школы. И… он обещал мне помочь донести следующий выпуск журнала. А еще он…
Гарри смотрел на Луну и не узнавал ее. Никогда она так не восхищалась кем-то из парней. А рассказывая о том, какой Теренс интересный и вообще потрясающий, она словно светилась изнутри и время от времени покрывалась легким румянцем. Гарри попытался напомнить ей, что Теренс был любезным по просьбе министра, но это Луну совсем не насторожило. Он переживал, что подругу очаровывают по приказу, но и поделиться с ней своими подозрениями Гарри не мог, потому что сам до конца был ни в чем не уверен.
За ужином Луна вновь вспоминала Теренса, и Гарри это не на шутку насторожило. Придя вечером в спальню, он первым делом схватился за открытку.
«Скажи своему секретарю, чтобы не пудрил мозги Луне! Она потрясающая девушка и не заслуживает того, чтобы с ней играли!» — Гарри разбирало такое зло, что он даже тщательно буквы не мог прописать.
Однако ответа не было. Весь вечер Гарри поглядывал на открытку, которую специально держал под рукой, но Том отписался только ближе к ночи, когда Гарри уже перестал надеяться.
«А при чем тут я? Если Теренсу понравилась твоя подружка, то предъявляй претензии ему».
«Том!»
«Что?»
«Том, оставь в покое Луну! Она просто моя подруга и ничего больше! Ребят с факультета, с которыми я дружу, ты тоже будешь… отваживать?»
«Гарри, ты слишком много о себе мнишь. Мне до мисс Лавгуд нет никакого дела, и сейчас мы говорим о ней только потому, что ты завел этот разговор».
«Не ври мне, Том, я знаю тебя с рождения!»
«Прошло пятьдесят лет, Гарри», — в ответе Тома отчетливо представлялась ехидная улыбка.
«А кто в этом виноват?» — возмутился Гарри.
«Уел. Ладно, если у тебя нет серьезных новостей, то мне еще нужно поработать. Целую. Сладких снов».
Гарри занес палочку над открыткой для ответа, но остановился, не зная, что написать. Сделать вид, что не заметил этого «целую», или… Он совершенно не представлял, как отреагировать, чтобы Том не надумал себе невесть что. В итоге он решил отделаться дежурным «спокойной ночи», но сам еще долго не мог уснуть, не понимая, почему его будоражат и так… вдохновляют эти знаки внимания Тома. Помнится, пятьдесят лет назад в школе он от подобного только возмущался и шарахался, а теперь как будто и сам ждет, пока Том хоть как-то проявит свои чувства.
Следующий день для Гарри, занятого мыслями о Томе, пролетел незаметно. А за ужином пришло приглашение к Дамблдору, и он побрел к директору как на эшафот.
К счастью, во время первого занятия Дамблдор либо не пытался залезть Гарри в голову, либо проделывал все настолько тонко, что это не чувствовалось. Гарри пришлось признать, что урок оказался весьма полезным. Директор рассказал о работе с Омутом памяти и о том, как правильно извлекать воспоминания. При этом он несколько раз ненавязчиво касался темы путешествий во времени и работы с хроноворотом, и лишь позже Гарри понял, что это делалось специально, чтобы пробудить в его памяти именно эти моменты. Но, к счастью, подловить его не удалось, и он каждый раз переключался на воспоминания, связанные с учебой и друзьями. Дамблдор едва заметно морщился, но недовольства не выказывал и вскоре отпустил Гарри, дав задание тренироваться самостоятельно в течение двух недель, до следующего занятия.
Перед сном Гарри написал Тому, отчитавшись об уроке, прошедшем у Дамблдора. Общение на сей раз выдалось какое-то сухое и даже полуофициальное, без всяких «целую» и прочих нежностей. И лишь на следующий день Гарри поймал себя на мысли, что разочарован очередным охлаждением Тома.
Потянулись скучные дни учебы между редкими встречами с Томом и занятиями со Снейпом и Дамблдором. Уроки со Снейпом проходили по субботам в небольшой комнатке, снятой Томом в одном из коттеджей Хогсмида, на которых сам он теперь почти никогда не бывал. Гарри все чаще стал ловить себя на мысли, что скучает по нему.
С Томом они еженедельно виделись по пятницам в Министерстве, куда он приходил на практику. Гарри все-таки удалось выяснить у Хиггса, с которым они работали вместе, что тому действительно понравилась Луна, а точнее, ее сильнейшая эмпатия и нестандартные суждения. Да, Теренс признался, что первый раз получил задание от Риддла проводить девушку и развлечь по дороге, чтобы она не скучала. Но, пообщавшись с ней немного, он понял, что Луна ему нравится, и теперь они вроде как даже начали встречаться, по крайней мере, каждые выходные виделись в Хогсмиде, и Теренс надеялся, что его симпатия взаимна.
Том, кажется, тоже был доволен тем, как у Теренса складываются отношения с Луной, и Гарри подозревал, что все же без его воздействия тут не обошлось.
В Министерстве Гарри с удивлением повстречал многих магов из прошлого, и его неприятно поразило то, что там работали те, кто в его время состоял в Пожирателях смерти. И если со Снейпом Гарри вполне неплохо ладил, а к некоторым относился просто с настороженностью, то вот Люциуса Малфоя терпеть не мог. Слишком сильно уж тот желал выслужиться, чтобы занять наиболее теплое место при министре. Даже умудрился представить Тому сыночка. Когда Малфой-младший узрел Гарри в приемной министра рядом с Теренсом, он сначала опешил, но потом, уже в школе, начал подлизываться и пытаться наладить отношения, и это раздражало неимоверно. Причем отказов он не понимал, и пытался сблизиться с Гарри всеми возможными способами. Иногда казалось, что даже если они просто посидят за соседними партами, то для Малфоя это уже достижение, и он смело может назвать Гарри Поттера своим приятелем. На все эти малфоевские ужимки Гарри смотрел снисходительно и со скукой.
Ему уже изрядно надоела учеба. Если сначала было даже интересно вернуться в Хогвартс, то постепенно новизна ощущений пропала, и Гарри казалось, что он только и делает в своей жизни, что бесконечно учится в школе. Он даже пытался пару раз пожаловаться Тому и настоять на том, чтобы бросить учебу, но тот в категорической форме высказал свое пожелание, чтобы Гарри получил официальный документ о сдаче ЖАБА и окончании полного курса обучения. Гарри бесился, но слушался, потому что и сам понимал, как ему нужна эта бумажка, если он хочет и дальше работать рядом с Томом в Министерстве. А он хотел.
Как ни странно, но с Теренсом у Гарри после того, как было сглажено их недопонимание по поводу Луны, сложились вполне неплохие приятельские отношения. Гарри имел колоссальный опыт работы в различных канцеляриях и всегда с удовольствием помогал Теренсу, когда того заваливало бумажной рутиной. Помимо этого, почти в каждое свое посещение он обсуждал с Томом какие-то нюансы законодательства. Гарри рассказывал ему, как обстоят дела по тому или иному вопросу у магглов. Для этих целей он специально попросил Тома приобрести маггловские кодексы и сборники законов и разъяснений к ним.
В целом, Гарри нравилось то направление, в котором двигался Том, пытаясь спихнуть с места закостенелую махину законодательства магического мира. Правда, дело продвигалось довольно медленно. Только они никак не могли прийти с Томом к единому мнению по поводу магглорожденных магов. Гарри не нравилась появившаяся в обществе дискриминация, но Том твердо стоял на своем: магглорожденных нельзя допускать к каким-либо значимым должностям и уж тем более к власти.
Гарри пытался спорить, приводил в примеры достижения магглов, но Том твердо стоял на своем. И хотя они оба были полукровками, но к магглорожденным у них было совершенно разное отношение.
— Ты же признаешь, что достижения маггловского мира весьма ценны для нас? Так почему не хочешь признать магглорожденных равными себе и другим? – возмутился как-то Гарри, когда исчерпал все свои доводы.
— Я признаю их достижения, но только тогда, когда они совершены ими на их же территории! – отрезал Том. – В нашем мире они совершенно не разбираются, не стремятся к этому и несут сюда свою маггловскую ересь!
— Но ты же сам…
— Вот именно! Я сам изучал маггловские дисциплины, так же как и ты, и, зная основы нашего мира, его историю и традиции, я по капле пытаюсь взять от магглов то, что могло бы быть нам полезно. Именно так и творится прогресс! Но магглорожденные, попадающие в наш мир, изначально считают магглов более прогрессивными и развитыми. Они, даже не пытаясь понять, на чем основываются наши традиции и устои, тут же бегут с транспарантами насаждать нам, темным – и это я сейчас не о цвете магии – свои прогрессивные идеи, не понимая, что это чуждо нашему быту, истории и самому менталитету. Отсюда и проблемы! Отсюда и вот этот вот конфликт между нашими мирами, который мы не сможем погасить, как бы ни старались и сколько бы отрядов быстрого реагирования ни создавали, пока невежи будут совать свой нос туда, куда не нужно.
— Возможно, ты в чем-то прав, — вздохнул Гарри, вспомнив Гермиону и ее общество по защите прав домашних эльфов, — но не обязательно низводить магглорожденных до состояния низшего слоя. Можно же обучить, направить, подсказать…
— Для этого и введены в Хогвартсе новые дисциплины, — кивнул Том. – Но одних уроков мало. Если магглорожденный, получая пару уроков в неделю, потом вновь возвращается в свою семью и живет своей привычной маггловской жизнью, он никогда не поймет, чем ценен нам именно наш магический уклад. Вот если бы он попадал в типично магическую семью на каждое лето во время каникул, то возможно – заметь, только возможно – что его взгляд на наш мир бы изменился.
— То есть ты предлагаешь забирать магглорожденных детей из семей и отдавать в магические? Тебе не кажется, что это уже слишком? – возмутился Гарри.
— Иначе это все бесполезно, — покачал головой Том. – А с другой стороны – кто из магов захочет принять к себе такую обузу? У нас сирот родственников-то особо принимать не хотят.
— Том! Нельзя забирать детей от родителей. Нам с тобой должно быть это очевиднее, чем кому либо!
— Считаешь? То есть ты считаешь, что мне было бы лучше в семье папаши, которая знать не хотела мою мать? Или в семье матери, родственнички которой помешались и деградировали, пестуя чистоту своей крови? Да я, выросший в приюте с тобой – по сути, чужим человеком – не хочу никакой семьи, кроме тебя. И хоть прошло уже столько лет, мои чувства не изменились!
— Ох, Том! – Гарри растерялся, затем резко вскочил и обнял его за шею. – Я же… Я тоже… но…
— Но мир меняется, — глубоко втянув воздух, отстранил его Том. – И мы с тобой вдвоем можем повлиять на сложившуюся ситуацию и привести магов к лучшей жизни, пусть иногда и против их желания. Магглы не примут нас. По крайней мере, в ближайшем будущем – точно. Они боятся того, что не могут объяснить. Им проще принять, что однополая любовь – не болезнь, чем согласиться с тем, что кто-то может менять мир по мановению руки. Но если мы найдем компромисс с маггловскими политиками, то постепенно, думаю, можно будет повлиять и на умы обывателей-магглов посредством их же массмедиа.
— Какие слова ты знаешь, — хмыкнул Гарри.
— Приходится, — улыбнулся Том. – Так что магглорожденные пока останутся, как ты их называешь, «низшим сортом». Но никто ж не запрещает чистокровным в них влюбляться и рожать детей. Да и рожденные от таких союзов полукровки зачастую сильнее чистокровных, уж нам ли с тобой не знать.
— И все равно, мне это не нравится, — вздохнул Гарри. – В моем старом мире такого не было.
— Зато было другое, — пристально посмотрел на него Том.
— Да уж, — вздрогнул Гарри, вспомнив уродливую личину Волдеморта.
— Ну, вот видишь, в каждой реальности есть свои преимущества и недостатки, — усмехнулся Том. – И мне определенно нравится, что мы с тобой можем влиять на историю нашего мира.
— Лишь бы оно не привело к очередному краху, — едва слышно пробормотал Гарри.
Том пристально взглянул на него, но ничего не сказал, и было непонятно, услышал он последние слова или нет.
Гарри радовало, что занятия в Министерстве проходят чаще, чем уроки с Дамблдором. К Рождеству Гарри уже неплохо освоил окклюменцию и вполне мог дать отпор Снейпу и даже Тому, когда они пытались проникнуть к нему в разум. Дамблдор несколько раз тоже предпринимал попытки жесткого проникновения в периоды сосредоточенности Гарри при работе с разумом. Пару раз от его попыток грубо вломиться в сознание Гарри даже падал в обморок, но Дамблдор объяснял это тем, что он якобы перетрудился и потратил слишком много магической энергии на работу с мыслью. Постепенно Гарри понял, что эти занятия имели под собой конкретную цель: во-первых, Дамблдора очень интересовали путешествия Гарри во времени, и он пытался собрать себе максимум воспоминаний о его перемещениях. И во-вторых, директора волновал Том, и при помощи Гарри он пытался создать на него компромат.
После занятий с директором Гарри всегда отчитывался Тому, но тот если и делал какие-то выводы из его рассказов, то с Гарри особо не делился. Лишь советовал не пропускать уроков со Снейпом.
Время шло. Приближались маггловское Рождество и первые в этом году каникулы, которые Гарри рассчитывал провести в Хогвартсе, потому что больше пока ему было податься некуда. Том, как и обещал, отправил его родителям анонимное письмо, и сообщил Гарри, что после этого Поттеры немного притормозили поиски пропавшего сына. Гарри рассчитывал увидеться с родителями летом.
А пока он по новой привыкал к Тому. Он осознал, что каждый раз при встрече с ним ждет каких-то знаков внимания, но Том крайне редко позволял себе намеки на большее, чем совместная работа, и Гарри нервничал из-за этого.
Подошло время Рождественского бала, после которого студенты должны были разъехаться по домам. Слоняясь между учениками и не слишком-то желая веселиться, Гарри, скрывшись под мантией-невидимкой, решил немного прогуляться и вышел во двор. Бредя по протоптанным в снегу дорожкам, он дошел до озера и слишком поздно заметил, что нарушает уединение Рона и Гермионы. Рон сидел на большом валуне, держа на коленях Гермиону. Они целовались. Гарри осторожно попятился, стараясь ничем не выдать своего присутствия, но вдруг Гермиона резко отстранилась.
— Рон, хватит! – ее слова довольно четко разносились в тишине морозной ночи, хотя говорила она негромко. – Мы же хотели обсудить планы на каникулы! Вот тебе не обидно, что твою девушку считают человеком второго… даже не второго, а третьего сорта? Это дискриминация, между прочим! Практически, то же самое, что и притеснение домовых эльфов!
— Но, Гермиона, эльфы сами же хотят…
— Просто потому, что они не знают, что такое свобода! – возмущенно фыркнула Гермиона и вновь отстранилась, когда Рон снова полез к ней с поцелуями. – Ну, хватит уже! Хорошенького понемножку! Лучше скажи, смогу я приехать к тебе на каникулы? Мне бы хотелось быть поближе к Дамблдору и нашему Ордену. Ведь твой отец узнает первым, когда будет очередное собрание. Да и мы уже достаточно взрослые и тоже можем приносить пользу. Мне не улыбается быть всю жизнь подавальщицей в «Трех метлах» или же уборщицей в Министерстве! Я не для того столько училась, чтобы сидеть дома или быть торговкой. И Дамблдор – это мой шанс на лучшую жизнь, ты же понимаешь?
— Понимаю, — тяжело вздохнул Рон. – А к нам приезжай, конечно. Ты же знаешь, мама души в тебе не чает, да и я… всегда рад, когда ты проводишь у нас каникулы, — просиял Рон.
— Вот и отлично, — ласково улыбнулась Гермиона и легко поцеловала Рона в губы. – Но если ты рассчитываешь на что-то… То сразу предупрежу: больше поцелуев тебе ничего не светит… пока. А то знаю я вас, Уизли, — хихикнула она. – Я хочу сначала закончить школу, найти себе достойную работу, а не оказаться беременной при сдаче ЖАБА.
— Эй, я и сам пока не готов обзаводиться детьми, — отшатнулся Рон.
— Ну вот и держи тогда себя в руках, — хихикнула Гермиона и подставила Рону губы для поцелуя.
Тот сразу же воспользовался предоставленной возможностью, и Гарри тихонько ретировался в сторону школы.
Он расстроился. Ему было неприятно, что Рон и Гермиона тоже вовлечены в это движение, которое вбивает все больший клин между магическим и маггловским миром. Пребывая в отвратительном настроении, Гарри поплелся в свою комнату. Сняв парадную мантию, он тяжело опустился на стул, решая, рассказать ли Тому о том, что ему довелось узнать, или, в память о старой дружбе с этими двумя, все-таки промолчать.
Решая эту дилемму, Гарри вдруг заметил на чисто убранном столе свернутый пергамент. Сломав печать, в которой Гарри узнал министерский оттиск, он развернул письмо и, пробежав его глазами, невидящим взглядом уставился перед собой, совершенно не понимая, как относиться к прочитанному.
Письмо было от Тома. Он сообщал, что ждет завтра Гарри в своем доме – адрес прилагался – желая лицезреть воспитанника во время каникул.